Абреки Шамиля [СИ] - Юрий Иванов-Милюхин

— Кажись, это связники между Шамилем и бандами на нашей стороне, — заворачивая за спину руки одному из разведчиков, предположил Петрашка.

— Бери выше, — не согласился с ним друг старшего его брата Николка. — Это те абреки, которые подговаривают равнинных чеченов воевать против русских.

— О как, тогда прямо тут в распыл, — схватился за шашку один из казаков. — Они страшнее всех разбойников, вместе взятых.

— Погодь с распылом, — осадил горячую голову хорунжий. — Надо допытаться, зачем пожаловали, а потом отправить в штаб.

Но сколько разведчики ни старались, ни один из захваченных чеченцев не раскрыл рта. Лишь под конец, когда их обмотали привязанной к седлу веревкой, чтобы своими ногами погнать в штаб, а остальные казаки из отряда приготовились продолжить путь через пещеру к заоблачному аулу, по виду главный разбойник оскалил зубы и скособочил голову:

— Идите прямо через гору, но на той стороне вас давно ждут воины аллаха. Вы можете не дойти.

— Засад в пещере понатыкали? — ухмыльнулся Захарка.

Чеченец лишь молча сверкнул белками глаз, вид у него был как у попавшего в капкан бирюка. Отправив с пленными двоих казаков, Панкрат с отрядом решил пройти природный тоннель до конца, русские войска готовились переправиться на правый берег и путь для них должен был быть свободным.

Каменные неровные своды поглощали все звуки, казалось, люди с лошадьми не идут, а плывут в узком пространстве, забитом гнетущей тишиной. Впереди с факелом в руках продвигался Петрашка, вместе с Ермилкой они выбирали основную дорогу, от которой в стороны отбегали таинственные расщелины, заполненные сдавленными вскриками, постукиваниями с шипением. То ли там селились летучие мыши, то ли это были убежища змей, а может горные духи выжидали удобного момента, чтобы завлечь отряд в лабиринты, но из–за этой неизвестности с кожи на теле не сходили стылые мурашки. Панкрат шел в середине отряда, чтобы в случае чего быстрее принять решение по голове или хвосту цепочки, так учил его батяка, когда натаскивал на разбойников и на прочих бандитов. По ходу изредка попадались небольшие залы с высокими потолками со свисавшими с них каменными сосульками в синевато искрящемся инее, и тогда казалось, что они из чистого серебра. Становись ногами на седло, набивай висюльками переметные сумы и поворачивай обратно, чтобы дома начеканить из них монета с двуглавыми орлами и собственными портретами. Иногда в скальной породе играли голубоватым, прозрачным зеленоватым или плотным золотым отсветом узкие и короткие прожилки, похожие на женские украшения, предлагаемые в ювелирных лавках Моздока или Пятигорской, только порубленные на аккуратные камушки и оправленные в драгоценные металлы. Но чаще на голову давили нависавшие сверху, выпиравшие с боков, массивные глыбы, они словно готовились вывалиться из пазов и расплющить потревоживших покой глубокого тоннеля людей как обыкновенных тараканов. И чем дальше отряд удалялся от входа, тем тяжелее становилось на душе у всех, хотелось завернуть обратно, чтобы увидеть солнце пусть с голыми деревьями вокруг. И если бы не прошедшие этим путем абреки и не сильные волей братья — Петрашка пер напролом, будто сам родился в пещерах — кто–то из станичников так бы и поступил. Или так казалось, потому что трусов в казачьих семьях на левом берегу Терека не рождалось даже в високосные неблагополучные годы.

Так продолжалось до тех пор, пока голод не дал о себе знать, пришла пора делать привал. Панкрат машинально отметил, что отряд успел пройти не меньше двух верст, значит, они находились где–то под серединой горного хребта. Наконец впереди замаячил объемный зал, из которого выбегало сразу несколько пещер. Прежде чем войти в него, Петрашка остановился, передал по цепочке, чтобы старший брат выдвинулся в голову группы.

— Я думаю, что здесь самое удобное место для засады, — когда Панкрат пробрался к нему, шепотом высказал он предположение. — Абреки могут ударить сразу с нескольких сторон. Нас и на выходе не надо ждать, потому что там мы сумеем дать отпор или уйти обратно.

— Мысль правильная, — одобрительно кивнул головой Панкрат. — Нам следует отобрать нескольких казаков и проверить каждую пещеру в отдельности.

— Надо сделать так, чтобы станичники вошли в них разом, — подсказал Петрашка. — Остальные пусть приготовятся к бою, если кто–то нарвется на засаду, потерь будет меньше, во вторых, в случае превосходства разбойников можно всегда повернуть назад.

Короткими перебежками терцы разошлись по залу и затаились у входов, когда прозвучала команда, они подожгли факелы и разом сунули их в тоннели, одновременно выдвинув винтовки вперед. После того, как последний из них шмыгнул в темноту и замер звук его шагов, ставшая привычной тишина неожиданно нарушилась похожим на залп одиночным выстрелом, заставив каждого ощутить биение собственного сердца. Разведчики разом выскочили из отверстий, направили оружие на то место, откуда донесся гром. В середине горы что–то сдвинулось, с потолка посыпалось мелкое крошево, по полу залы разлетелась огромная каменная сосулька. Панкрат бросился в один из тоннелей к стрелявшему, успевшему углубиться всего на несколько сажен и ошалело ворочавшему головой, он вырвал из рук у него факел. В свете пламени отразились стены неглубокой ниши со свернувшимся в клубок небольшим зверьком. Дальше дороги не было. Хорунжий оглянулся назад и махнул рукой разведчикам, приказывая тем продолжить движение в отводы. Через некоторое время прислушался, но сигналов тревоги больше никто не подавал и они с казаком вернулись в общую залу. Вскоре выяснилось, что еще один темный провал оказался такой–же, не имеющей продолжения, объемной нишей. Оставалось еще два тоннеля, по какому–то из них могла пролечь основная дорога.

— Петрашка, просунься по ближней пещере саженей на сто, а ты, Егорша, сколько можно пройди по второй, — когда разведчики вернулись, попросил Панкрат свободных от поисков казаков. — Смотрите под ноги со всем вниманием, чтобы не проглядеть каких ни то следов. Они обязательно должны быть.

Для убедительности хорунжий указал на пол, где чернела растоптанная дозорными лепешка конского навоза, возле стен залы тоже виднелись объеденные бараньи кости с кусочками черствого чурека. Как только за разведчиками умер звук их шагов, он дал команду оставшимся станичникам на привал, Панкрат почувствовал, что натянутые до предела нервы его подчиненных могут не выдержать преследующей их от входа в пещеру давящей тишины и тогда действия их станут непредсказуемыми. Терцы вытащили из сакв баклажки с чихирем, куски каймака и соленых арбузов с ломтями домашнего хлеба. Над головами негромко потрескивали факелы, свет от пламени метался по угловатым стенам, заставляя тени двигаться причудливыми фигурами. Бестелесные бесы не вызывали опасений до тех пор, пока из одного из тоннелей не донесся сдавленный вскрик. Казаки успели пригубить вино и проглотить половину выложенного на тряпицы обеда. Сигнал опасности донесся из того отверстия, в которое нырнул Егорша, неясные тени чертей на уступах тут–же ринулись в дьявольскую пляску, они гримасничали, задирали хвосты вместе с ногами и показывали рога. Станичники вскочили, выжидательно уставились на командира, Панкрат сунул походный ножик под кинжал, взялся за воткнутую в расщелину горящую чурку и бросил через плечо: